Любовь и нравственные опасности

Как жизнь, так и литература дает нам немало примеров того, что любовь может играть роковую роль в жизни человека.

Пример Хосе из оперы Бизе «Кармен» показывает, что любовь к Кармен стала его роком в моральном смысле. Если бы он не встретил Кармен и не влюбился в нее, то он не стал бы ни дезертиром, ни контрабандистом, он не согласился бы на внецерковный брак, он не изменил бы Микаэле, он не стал бы из ревности убийцей. Подобных примеров можно привести много. Любовь к Вронскому заставляет Анну Каренину разрушить брак, любовь к Фаусту заставляет невинную добрую Гретхен пойти на грех.

Почти с каждым человеком случается нечто подобное. Можно подумать, что нравственные опасности присутствуют только в любви между мужчиной и женщиной, которая органически связана с чувственностью. Однако это не так. И в любви к родителям, детям, братьям и сестрам или другу существуют нравственные опасности. Достаточно вспомнить о любви бальзаковского отца Горио к своим дочерям или о тех случаях, когда сильная любовь заставляет мать согласиться на то, что требует от нее сын или дочь. То же самое происходит и тогда, когда любовь к брату или другу заставляет человека совершать неблаговидный поступок, чего он никогда бы не сделал при других обстоятельствах. Здесь нас интересует вопрос: в каком смысле из любви вытекает то или иное негативное поведение?

Причиной такого поведения может быть страх потерять любимого.

Опасность заключается в том, что любящий предпочитает совершить недостойное, нежели потерять расположение любимого человека. Уступить любимому, даже когда он склоняет к чему-то несправедливому, из страха потерять его любовь («Я готова на все, лишь бы не потерять его»).

В этой опасности больше следует винить не любовь, а глубокую привязанность к какому-либо благу. Правильнее будет сказать, что это общая опасность для человека, заключающаяся в несоблюдении нравственного требования из-за желания отказаться от счастья во имя нравственных принципов. В религиозном аспекте – человек ставит какую-то ценность превыше Бога, нарушая тем самым замысел Творца.

В качестве второго источника опасности для естественной любви мы приведем опасность дурного влияния, которое может оказывать на любящего любимый человек.

Как в супружеской любви, так и в любви к другу, родителям, детям любящий подвергается влиянию со стороны любимого. В самой сущности любви заключено желание доверчиво открыться влиянию любимого человека (его мыслей, воззрений, принципов) на наше поведение; появляется стремление любовно следовать ему во всем.

Но нельзя считать, что в самой любви коренится опасность дурного, все зависит от содержания влияния любимого человека на любящего. То, что благодаря любви человек подвергается влиянию любимого, еще не может быть названо нравственной опасностью, поскольку это влияние может быть как вредным, так и благотворным. Когда мы любим, то влияние этого человека на нас проявляется, прежде всего, в том, что он способен открыть нам новые ценности, ввести нас в новые миры.

Другое влияние имеет место в любви, когда человек, по словам блаженного Августина, становится похож на того, кого он любит. Это влияние возникает из жертвенности человека как личности.

Совершенно иную нравственную опасность представляет собой ревность, которая может возникнуть в любых видах любви. Ревность как таковая носит характер страсти, однако она имеет глубокое и важное отношение к любви. Здесь идет речь не о беспочвенной ревности, корни которой следует искать в особенностях характера человека, который испытывает ревность. Имеется в виду ревность того, кто справедливо или несправедливо считает, что кто-то третий лишил его симпатии человека, которого он любит. Тогда человек испытывает ненависть по отношению к третьему лицу и гнев по отношению к любимому. Например, ревность Отелло, не исключая при этом и других форм ревности, как, например, ревность ребенка к своему брату или сестре, которые, по его мнению, лишили его расположения матери и т.д.

Такая ревность с ее враждебностью, озлоблением всегда является чем-то скверным в противоположность чистому сожалению по поводу неверности любимого человека. Но, прежде всего, ревность заключает в себе опасность поступков, которые могут варьироваться от простого жестокого обращения до убийства «похитителя» любви и любимого человека (Л.Н. Толстой «Крейцерова соната»).

В ревности с гневом тесно сопряжено глубокое страдание; в сердце ревнующего бушуют гнев, боль, возбуждение, любовь и ненависть. Ревнивец мучительно сосредоточен на том реальном или мнимом факте, что любимый человек отдал свое сердце другому. Он прямо-таки терзает себя, но при этом решающую роль играет враждебность по отношению к сопернику, отчаянное желание низвергнуть его из сердца любимого.

Настоящая ревность характеризуется специфическим недоверием к любимому человеку, а именно болезненным недоверием, и, кроме того, – постоянной настороженностью, стремлением добыть доказательства любви любимого человека к кому-то третьему. Ревнивец ищет таких доказательств, он полон болезненного беспокойства: он все истолковывает как подтверждение своих опасений. Им овладевает отчаяние, он не находит себе покоя, и знаменательно, что любовь в этом случае является не только движущей силой, но и часто вспыхивает еще ярче. Подлинный масштаб опасности, свойственной ревности, мы видим в тех поступках, к которым она может привести. Стоит только вспомнить о бесчисленных поединках на почве ревности и о тех случаях, когда ревность приводила к убийству соперника или соперницы или, как у Отелло, к убийству любимого существа.

Между любовью и ревностью существует тесная связь, без любви не бывает подлинной ревности. Она возникает из любви и логически связана с ней. Человек ревнует потому, что он любит и жаждет ответной любви, а некто третий служит препятствием любви или переводит ее на себя. Ревность – это дурное чувство в нравственном смысле, ее не должно быть, т.е. ее следует преодолеть. Но нравственно ценным будет только такое ее преодоление, которое происходит в духе христианской любви, когда сама любовь и любимый становятся для любящего ценными сами по себе.

Нравственная опасность заключается и в том, что вновь вспыхнувшая любовь может привести к неверности по отношению к прежней любви.

Мы сталкиваемся здесь с любопытным фактом, заключающимся в том, что новая любовь становится поводом для пренебрежения требованием верности, связанным с прежней любовью. Эта опасность, прежде всего, присуща любви между мужчиной и женщиной.

Здесь следует различать два случая.

Во-первых, случай, когда второстепенная влюбленность служит причиной мимолетной «неверности», но при этом никак не влияет на главенствующее положение любимого человека. Это случай с так называемой «периферийной» влюбленностью.

Другой случай, когда мужчина любит женщину – или наоборот, но не наивысшей любовью, на которую способен данный человек. И появляется третий человек, который смог разбудить глубокие чувства. Между любящим и третьим лицом возникает совершенно новое взаимопонимание, более глубокая связь. Ведь Ромео уже любил девушку, когда встретил Джульетту, но его охватила более глубокая любовь. Здесь можно сказать, что «вторая любовь» более подлинна, что человек наконец-то встретил того, кто как бы предназначен ему. И в данной ситуации нет нравственной опасности, если любящие в «первичной цепочке» не связаны брачными обязательствами.

Если любовь находится в полном расцвете, то совершенно немыслимо, чтобы другой человек пробудил в нашем сердце любовь. Напротив, если другой человек отвоевывает любимого, то здесь должно иметь место определенное охлаждение любви.

Человек, любящий супружеской любовью, по прошествии некоторого времени перестает осознавать как ценность для себя образ любимого, тот образ, который когда-то зажег его сердце любовью. Говоря иными словами, человек привыкает и к любимому, и к своей любви. В такой момент его сердце может завоевать другой человек, привлекающий своей новизной. И только нравственные основы в человеке, внутренняя порядочность способны оградить от столь заманчивых, многообещающих новых любовных отношений. Как показывает жизненный опыт, легко разрушить старые связи, но трудно установить прочные новые.